Новая программа госвооружений: больше танков, меньше кораблей
Внешнеполитическая обстановка настолько изменилась и осложнилась, что ситуация, когда оборонная промышленность не может в полной мере обеспечить нужды армии, авиации и флота, становится политически неприемлемой.
Структура нашей экономики не позволяет дать эффективный ответ на внешнеполитические вызовы. В начале июля Министерство обороны России представит Верховному главнокомандующему окончательный проект государственной программы вооружений на 2018-2025 годы (ГПВ-2025), сообщило РИА «Новости». Этот документ определит облик российской армии, авиации и флота, а также уровень военной науки в XXI веке. В настоящий момент военные «доводят проект до ума и согласовывают последние детали с военно-промышленным комплексом (ВПК) и научным сообществом».
Со ссылкой на замминистра обороны Юрия Борисова агентство сообщает, что главная задача российского оборонпрома — довести к 2020 году уровень оснащенности Вооруженных сил современной техникой до 70%. Приоритет традиционно получат силы ядерного сдерживания и средства воздушно-космической обороны».
В ГПВ-2025 войдут такие знаковые для нашего ВПК вооружения, как система С-500, истребитель пятого поколения ПАК ФА, танки «Армата» и т.д. Однако, в условиях сокращения финансирования ряд проектов может быть «отложен на неопределенный срок или их реализация будет растянута по времени».
Напомним, что в 2015 году военные запросили на перевооружение вначале 55 триллионов рублей, затем сократили заявку до 30 триллионов. Минфин согласился выделить на военные нужды не более 12 триллионов. Источник агентства в Минобороны считает, что «окончательная сумма будет ближе к цифре Минфина».
Агрегировав мнения ряда экспертов, издание предполагает, что наибольшему сокращению подвергнется программа военно-морского строительства, так как в текущей ГПВ флот получил больше средств на модернизацию, чем другие виды Вооруженных сил. Скорее всего, не будет сокращена программа строительства атомных подводных лодок проекта «Борей» и кораблей для Арктики, будет завершен «затянувшийся ремонт» тяжелого атомного ракетного крейсера «Адмирал Нахимов», модернизация атомного крейсера «Петр Великий» и авианосца «Адмирал Кузнецов».
В экспертном сообществе не ожидают сильного сокращения финансирования ВКС. Приоритет будет отдан «хорошо проверенным сирийской войной боевым самолетам Су-30СМ, Су-34, Су-35, вертолетам Ми-8АМТШ, Ми-28Н и Ка-52, а также зенитно-ракетным системам С-400». А вот дебюта перспективной С-500, возможно, придется подождать.
Не исключено, что военные откажутся от ряда перспективных, но дорогих проектов. В частности от перспективного авиационного комплекса дальней авиации (ПАК ДА).
Ожидается, что темпы перевооружения сухопутных войск останутся на достаточно высоком уровне. Предполагается, что «доля современных танков, к примеру, на 2020 год будет составлять в войсках проектные 70%. Главным образом, за счет поставки в войска модернизированных Т-72Б3».
Источники издания полагают также, что в войска будет поступать не менее 20-30 танков «Армата».
Опрошенные изданием эксперты полагают, что в рамках ГПВ-2025 будет значительно усилена потивовоздушная оборона сухопутных войск, «значительные усилия будут сконцентрированы на разработке тяжелой ракеты «Сармат» и боевых железнодорожных комплексов «Баргузин», «интеллектуальных системах вооружения» — средствах связи, разведки, управления, радиоэлектронной борьбы, высокоточном оружии. Также будет уделено повышенное внимание робототехнике — ударным беспилотникам и наземным боевым роботам.
Что касается военного - морского флота РФ, то в 2011 году бывший командующий Черноморским флотом адмирал Касатонов сказал, что «перечень задач, которые сегодня имеют и могут осуществить российские флоты, фактически ограничивается охраной побережья и антитеррористической деятельностью — но все это на уровне территориальных вод».
За прошедшие с того времени годы флот несколько усилился, но так и не обрел возможность бросить вызов сильнейшему в мире ВМФ США в дальней морской зоне. ВМФ России по-прежнему уступает силам НАТО на Черном и Балтийском море. Однако, нынешнее состояние российского народнохозяйственного комплекса не позволяет даже в среднесрочной перспективе пытаться нивелировать это неравенство сил. Более того, ряд «перспективных» проектов, в частности атомного авианосца «Шторм», демонстрирует явную отсталость российских технологий и робость конструкторской мысли. Наличие как катапульты, так и трамплина в проекте «Шторма» напоминает первые пароходы, на которых «на всякий случай» сохраняли и паруса.
Вполне понятно, что российские моряки стремятся как можно быстрее возродить былую мощь советского ВМФ, но в этом плане стоит припомнить, к чему привел столь же благородный порыв по возрождению российского флота после трагедии Цусимы чуть более ста лет назад.
В 1912 году Государственная Дума выделила 500 миллионов рублей «на возобновление флота», как и просил в своем докладе морской министр Иван Григорович, как пишет в своих мемуарах знаменитый кораблестроитель академик А.И. Крылов, написавший этот доклад.
Всего было запрошено и выделено «502744000 рублей, из них 392500000 - сооружение боевых судов, 15477000 - на вспомогательные суда, 13133000 - на плавучие средства портов, т.е. 421107000 рублей - на судостроение; остальные 81637000 - на оборудование баз и заводов». Главной задачей флота в европейской части России была объявлена защита Финского залива и столицы империи Петербурга. Однако, во время боевых действий на Балтике во время первой мировой войны самым действенным препятствием для германских крейсеров оказались минные заграждения, а вовсе не действительно замечательные российские дредноуты.
Главной проблемой российской армии в боях против германских войск стало отсутствие артиллерии крупных калибров, которая в изобилии имелась у немцев, что помимо прочего обеспечило им решающее превосходство на поле боя.
Если бы упомянутые 500 миллионов рублей были потрачены на артиллерийский парк, то результат многих сражений первой мировой мог быть совершенно иным, что уберегло бы империю от поистине «великих потрясений».
Современные геополитические расклады, в первую очередь ход военных действий на Ближнем Востоке, свидетельствуют об отсутствии у РФ надлежащей военной силы для проведения эффективной политики канонерок на значительно отдалении от родных границ. А также об отсутствии реальных возможностей такую силу создать в прогнозируемой перспективе.
И если российское правительство меняет приоритет военного строительства на период до 2025 года, то это значит, что это положение дел если и не осознано, то по меньшей мере отрефлексировано.
Вовсе не радует и констатация того, что армия будет получать по 20-30 «Армат» в год. Проблема финансирования «Уралвагонзавода» передачей его под крыло «Ростеху» вовсе не решена, а просто размазана по госбюджету. Да и нынешняя стоимость перспективной танковой платформы такова, что действительно массовое производство конкурентной на мировом рынке бронетехники не по силам российской экономике.
Совершенно очевидно, что такие темпы ввода в строй современной бронетехники не могут оказать никакого влияния на повышение боевой мощи российской армии. А на более высокие темпы российская оборонка просто не способна.
Одним из конкурентных преимуществ советской экономики были низкие внутренние цены на сырье и энергоносители, в первую очередь энерготарифы. Только они давали возможность СССР создать и содержать огромную армию и сравнимый с американским военно-морской флот. Нынешняя модель «рыночной» экономики такой возможности ни при каких обстоятельствах дать не может. Кроме того, огромной проблемой сегодня стала коррупция в российском ОПК в ходе госзакупок. Практика аутсорсинга себя полностью скомпрометировала и стала главным фактором нескончаемого процесса первоначального накопления капитала, что приводит к бесконечному необоснованному росту цен на продукцию российской оборонки.
То, что Минобороны РФ постепенно переходит, как я уже писал, к назначению единственного заказчика на госзакупках, показывает, что эта ситуация военными вполне осознана.
Как в проекте ГПВ -2025, так и в комментариях к нему полностью обойден вниманием военный космос, находящийся под международным запретом. Это не мешает тем же американцам вести разработки в этой сфере. Достаточно упомянуть сверхсекретный проект космического челнока «Boeing X-37».
В российском экспертном сообществе активно обсуждается статья военного блогера fonzeppelin “Высокоорбитальные бомбардировочные платформы: за и против”, в которой он рассматривает «вопрос базирования ядерного оружия в космосе. Конкретнее - на высокой околоземной орбите».
Известный эксперт считает, что рано или поздно «Договор о мирном космосе» 1966 года будет пересмотрен. Мне кажется, что инициативу в этом проявят США, которых в настоящее время явно тяготит договор о РСМД, и они из него выйдут, мотивировав это якобы имеющими место нарушениями с российской стороны. То же самое произойдет, на мой взгляд, и с договором «о мирном космосе».Боевые высокоорбитальные ракетные платформы превратят ядерную триаду в тетраду.
В начале 1987 года я наблюдал, как с заводского аэродрома куйбышевского завода «Прогресс» стартовал бомбардировщик Ту-95, нагруженный корпусными секциями ракеты «Энергия», которая должна была вывести на орбиту динамический макет боевой лазерной платформы «Скиф».15 мая этот старт состоялся, но «из-за ошибок в коммутации электрической схемы» «Скиф» не вышел на расчетную орбиту и упал в океан.
Секретные разработки по «боевому космосу» в США не прекращались никогда. На околоземной орбите можно в принципе разместить не только ядерное и лазерное, но и кинетическое оружие. Официально военный космос пока еще не в повестке дня.
Как я уже писал, в 1916 году российский Генштаб ставил перед Верховным Главнокомандующим вопрос о национализации оборонной промышленности. Сейчас такой вопрос пока не ставится, да и российский оборонпом по больше части сконцентрирован в государственных корпорациях, где, однако, довольно серьезно увлекаются офшорной приватизацией так называемых непрофильных активов.
В российской оборонке также продолжается довольно неоднозначный процесс «слияний и поглощений», в результате которого крупные госкорпорации, например, тот же «Ростех», пухнут за счет так называемого «неорганического роста». Но, если эту тенденцию по каким-то неизвестным науке причинам нельзя остановить, то ее следовало бы «оседлать».
Известный экономист академик Дмитрий Львов в начале 90-х годов предлагал объединять в рамках одной финпрогруппы предприятия оборонки и нефтегаза. Это позволило бы обеспечить низкие внутритрансфертные цены, подняло бы рентабельность таких ФПГ и в конечном счете снизило бы себестоимость продукции ОПК. Это предложение не прошло из-за его явного противоречия интересам магнатов нефтегазового комплекса.
Но сегодня радикально изменилась внешнеполитическое окружение. Ситуация, когда оборонная промышленность не может в полной мере обеспечить нужды армии, авиации и флота, может стать политически неприемлемой. И включение в состав оборонных корпораций если не нефтегазовых, то по крайней мере энергетических мощностей, может стать более мягким ответом на внешние вызовы, чем полный переход на мобилизационную экономику, о возможности которого все более громко говорят в кулуарах экспертного сообщества.
Автор: Владимир Прохватилов, президент Академии реальной политики (Realpolitik), эксперт Академии военных наук
